Тема местных сообществ модная, красивая, позитивная. Как хорошо, когда люди живут не просто, замкнувшись в своей квартире или растворившись в своем хозяйстве, а открыто к другим, с чувством и долгом общего единого дела, чувством ответственности за свою территорию, свою общность, свое завтра. Это и правда, очень важно!
В применимости к волонтерству, в теории, тоже красота получается. Вот есть, скажем, Дом престарелых. И повезло этому дому быть не в пустыне, а среди многоэтажек. А значит вокруг много людей. А они и есть местное сообщество. И вот взять бы местному сообществу в свои руки судьбу этого Дома престарелых. Очень хорошо было бы.
И когда я о таком думаю, то меня охватывает уныние, и руки опускаются. Особенно, когда речь идет о крупных городах. Ну никак у меня не складывается этот паззл — “местное сообщество — нуждающиеся люди — волонтерство” — в реальную и действенную и плодотворную историю.
В России в городах нет культуры местных сообществ
Жители России лишены воли к местным сообществам. Местное сообщество — это же общность, которая строится на очень глубоких и долгих традициях. В нашей стране за советский период все такие традиции были уничтожены чуть более, чем полностью!
Нынешние граждане — они просто граждане. Не небожители. И они — наследники тех нескольких поколений, что взращены советской системой. Все, кому больше сорока лет воспитаны в том, что нет у людей собственности и общности, что их район, квартал, улица — это часть государства, где они ничем не владеют, где им ничто не подвластно. За время советской власти у людей атрофировалась гражданская воля к чему-то системному и значимому в отношении окружающей территории и окружающих людей. То, что не свое — оно ничье. Советское устройство, в чем-то перешедшее в сегодняшний день, ясно давало понять: результат труда людей для блага местного сообщества самому сообществу не принадлежит. Городской начальник может снести детскую площадку, заасфальтировать клумбу, продать участок во дворе многоэтажки, чтоб там возвели еще большую многоэтажку.
Многие проповедники местных сообществ видят в них «бесплатную рабочую силу» и инстинктивно старается ее использовать. Причем, чтоб граждане делали так, как надо государству, а не так, как интересно каждому из людей. И люди чувствуют это нутром своим, чувствуют и боятся. Недавно был в СМИ случай, как какой-то мужик подъезд отстойный украсил, а мужика потом чуть не засудили. Если уж украшать, то так, как надо чиновникам.
У граждан мало ресурсов
Еще одна важная проблема — это безресурсность материальная. Как-то на съемках одной телепередачи про волонтерство мне довелось видеть живьем известного (и очень мерзотного) депутата, который, будучи никак не причастен к жизни простого народа, с трибуны поучал нас о местных сообществах и ответственности: «Это же ваша земля, ваш дом, ваша Родина. Вот видите вы жвачку в лифте — отлепите ее. Помойте лифт. Что вы живете, как свиньи». А я слушал его и думал про ЖКХ, про безумные тарифы, про беспредел управляющих компаний, про грабеж в отношении простых смертных. Получается, что люди уже немало заплатили за чистый лифт, за чистую улицу, за детскую площадку. И платить второй раз своими делами и временем — как минимум странно. Я за то, чтобы каждый из нас заботился о чистоте в лифте и на улице. Вопрос в другом. Где граница хищнического отношения к людям со стороны государства и бизнеса, чтоб у каждого из нас остался хоть небольшой внутренний загончик, где прячется свободный ресурс (финансовый и волевой)?
Мы в Движении “Даниловцы” часто слышим от взрослых и пожилых людей слова недоумения и даже упреки. Недавно наша сотрудница проводила беседу о волонтерстве с посетителями социального центра, как раз с тем якобы “местным сообществом”. Главное недоумение посетителей было таково: «А почему вы предлагаете волонтерить, мы что — должны бесплатно работать на государство?» Всевозможные аргументы, объясняющие те лакуны, где гражданская активность очень востребована — не сработали.
Мегаполис порождает и особые проблемы. Очень серьезная из них — эмоциональная выжатость людей. И это совсем не на руку местным сообществам. Помните, как говорила мама Дяди Федора из Простоквашино: «У меня еле-еле сил хватает телевизор смотреть». И ведь это очень правдивые слова. Тут не до общих дел. Лишь бы семьи не разваливались, лишь бы были силы с детьми погулять на природе в выходные, лишь бы время найти любимым делом и увлечением заняться. И все это важнее местных сообществ, ибо дает возможность каждому быть и оставаться собой.
Для местных сообществ нет инфраструктуры
На примере волонтерства я знаю и много раз писал и говорил, что человек становится действенным, может проявить себя вовне, если с него снята вся ненужная ответственность. А это и делает инфраструктура. Есть у многих добрая мечта. И почти всегда она очень локальна. А чтобы воплотить мечту — надо горы свернуть. А на горы сил нет. И мечта протухает.
Ну, скажем, в многоэтажке рядом с Домом престарелых живет женщина. И есть у нее желание гулять со стариками. Как ей это сделать? Надо набраться смелости и прийти к директору, да еще и несколько раз прийти, пока примет. Долго доказывать, что не «верблюд» (не соглядатай, не шпион), немало убеждать, ведь у директора «все нормы соблюдены, у стариков все есть, учреждение образцовое, депутаты к ним часто ездят». Надо удовлетворить всем требованиям, в том числе собрать справки. Разработать «план занятий». Встроиться в подчинение какой-нибудь тетке со стеклянными глазами, что каждый день будет говорить: «не понимаю я тебя, что тыходишь, делать нечего тебе!» А еще тетка будет умные советы давать, а может поручения. И еще много чего надо будет делать, вплоть до отчетов. А когда женщина начнет работать, то увидит и узнает внутреннюю кухню и будет разрываться между желанием пожаловаться на что-то несправедливое и страхом, чтоб не навредить старикам. Будет тратить свои деньги, чтоб старичкам купить необходимые вещи. А со сменой директора снова придется доказывать и прочее. А ведь женщина просто хотела гулять со стариками.
Могут ли волонтерить местные сообщества?
Известно, что сегодня активная часть местных городских сообществ — это свободные от работы мамы и пожилые люди со своими интересами и потребностями. Островки местных сообществ локализуются вокруг вполне ограниченного набора запросов. И посещение Дома престарелых в список актуальных вопросов не входит. И не войдет. А вот зловонная свалка легко заставит мобилизоваться всех.
До любой гражданской активности, в том числе и до волонтерства или до местного сообщества нужно внутренне созреть. Просто так люди не объединяются. И не волонтерят. А чтобы созреть, нужно воспитание. А воспитание некоей территории (дом, улица, город) — это всегда время (годы, может десятилетия), это системная и глубокая работа профессионалов, это немалые деньги. Пока этого нет. Поэтому вместо местных сообществ есть отдельные островки по интересам.
Мир изменился. Территории проживания для людей все меньше значат, как бы кому не хотелось мыслить иначе. И в процентном отношении количество волонтеров в местном сообществе то же, что и в среднем по городу. А организация волонтерства всегда — это выбор оптимального по затратам способа решения задачи. Если, к примеру, Дом престарелых в Чертаново посещают активистки из молодых мам района Чертаново, то помощниц они будут искать среди своих в соседних домах. А если этот же Дом престарелых окормляет наше движение “Даниловцы”, то мы будем искать волонтеров в Интернете, и результат будет тот же.
Интернет и городская транспортная система уже давно превратили каждый город в одну территорию и одно мегасообщество. Зрелость целой общности на некоей территории уже не требуется. Достаточно зрелости отдельных людей, нашедших друг друга по интересам. И место их проживания — крайне вторичный признак для объединения и совместных дел. Именно это мы и видим в отношении волонтерства. Невозможно представить, чтобы жители целого многоэтажного дома волонтерили. Но легко можно представить, чтобы волонтерили сотни и тысячи людей, собранные через Интернет.
Вот и получается, что идея местных сообществ живет в параллельном мире по отношению к реальному социальному волонтерству.