И в самом деле – можно же ходить волонтёрить одному? По крайней мере, ни от кого не зависишь, не подстраиваешься и точно знаешь: пока ты жив, у подопечных ты есть. Но у групповых посещений есть обоснование, основанное на 16-летнем опыте и наблюдениях. О них рассказывает Андрей Мещеринов, глава супервизоров «Даниловцев».
«Когда наше волонтёрство в «Даниловцах» только началось, я и мои друзья договорились, что посещать больницу мы будем группой. Просто сама идея понравилась – ходить группой. И вот через несколько лет мы поняли, что такая форма — самая надежная. И еще через несколько лет мы осмелились начать убеждать в этом окружающих.
Есть ли плюсы в том, чтобы ходить не группой, а по одному? Есть. Можно ходить чаще, буквально в любой день, когда у вас есть время. Группа-то, как правило, ходит один раз в неделю, очень редко – два. И тут вы точно будете знать, что ваши силы и ресурсы не уйдут в песок: что вы будете вкладываться исключительно в подопечных, а не в других людей, обзванивать их и расстраиваться, если кто-то обещал и не пришел.
Это все здорово. Но регулярно, стабильно и долговременно, к сожалению, это работать не будет.
Кроме того, есть еще один важный момент – оговорённое время. У нас был замечательный тренинг: мы разделили людей на две части, и одна группа прошла в коридор готовить мероприятие для второй. А эту вторую группу мы заняли очень интересным вопросом, и люди сидели в кругу и общались. И в какой-то момент внезапно нагрянула первая половина, чтобы провести свое мероприятие. И они такие: «Здравствуйте! Мы — волонтеры, мы к вам пришли!». А я как раз был в том кругу, в котором обсуждали интересную тему. И я даже сам немного возмутился. Вот мы сидим в кружочке, у нас пошел разговор, и вдруг мы вроде как должны все бросить… Что это вообще такое происходит? Полнейшее неуважение, на самом деле, проявляют эти ворвавшиеся в мое пространство люди.
И совсем другое дело, если есть четкий день, четкое время. Если люди будут знать, что к ним придут волонтеры, и что-то будет происходить, чтобы они могли приготовиться. Это уже будет выглядеть совсем по-другому! И волонтерам это тоже удобно, потому что им не надо будет преодолевать ощущение, что именно сейчас ты не больно-то и нужен. Наоборот, вас будут ждать возле лифта или стоять у окна и махать рукой.
Еще группа несет в себе очень мощное сообщение для подопечного. Энергия этого сообщения вообще перебивает ход его мыслей! В каком-то смысле группа взрывает атмосферу заведения, в которое мы приходим. Потому что в этот момент начинаются другие правила, другие традиции, и, главное, подопечные видят, как люди в группе общаются друг с другом. А мы говорим о тех подопечных, которые редко видят новые лица: в детдомах, домах престарелых, ПНИ.
Это тоже очень важно. Они видят, как по-разному можно реагировать, когда что-то не получилось. Как люди друг друга поддерживают, каким образом выражают свое недовольство. Это для них тоже школа. Потому что каждый человек, который оказался в больнице или интернате, считает, что он «какой-то не такой». Что с ним что-то не то. И он ищет: «Покажите мне «таких»! Покажите мне «нормальных»! Чтобы у меня была точка отсчета: какие они?». И когда перед ним целая группа других людей, он понимает – нет этой точки. Многие такие же!
А есть ли минусы в том, чтобы ходить группой? О да, их много. Первый минус — постоянный вклад в наших волонтеров. Если вы – лидер группы, координатор, то вы будете тратить на них кучу времени, при том, что они могут завтра решить, что больше ходить не будут.
Координаторы постоянно находятся в состоянии текучки. Они следят за группой, как она меняется, как меняются подопечные, они перестраивают свою миссию, и человек в группе становится подопечным для координатора.
Потому что координатор группы волонтеров сам уже не занимается подопечными в учреждении. Для него подопечный — это волонтер, которого надо встретить, ввести в группу, помочь ему в первые дни, помочь ему вырасти на этом месте, а потом без чувства вины оставить свое волонтерство. Потому что волонтерство — это период жизни. Но очень многие люди не могут уйти из него, особенно, если это было связано с каким-то духовным опытом, и начинают однажды немного страдать. И с человеком надо поработать, чтобы он действительно созидательно для себя и своей души оставил волонтерство, когда этот путь будет пройден.
Когда мы возвращались с наших волонтерских посещений много лет назад, то сначала, конечно, все звонили нашему руководителю, Юре Белановскому. Групп было мало, и все было нормально. Сейчас у нас около 30 групп, и, конечно, Юра сошел бы с ума. Поэтому теперь у нас есть супервизоры, старшие на отряде: у каждого есть по несколько координаторов, которые, возвращаясь с посещения, звонят и рассказывают ему, как у них там что было.
И это как раз тот момент, когда можно замерзшим, усталым вернуться с рыбалки, а уже горит костер на берегу, уже готов ужин, и тебя ждет живой человек, который о тебе позаботился и который очень хочет с тобой пообщаться о том: «А как вы вообще сейчас ловили рыбу?».
Это очень важно и волонтеру, и координатору — отдохнуть и кому-то всё рассказать. И если один человек решился в одиночку быть таким в поле воином, то это, конечно, совершенно точно не получится. Ему некому выговориться.
Ещё один плюс группы — все они в учреждениях разные. И сама группа может быть разноцветной палитрой, когда каждый человек ценен именно тем, что совершенно не похож на другого. Есть волонтеры активные, есть те, которые хотят действовать потихонечку. И каждый подопечный найдет своего. Предположим, ребенку только что сделали укол, и он заплакал. Один волонтер говорит: «Ой солнышко, больно тебе, иди пожалею». Другой, наоборот: «Ну ты что, не мужик? Хорош плакать!». И ребенок уже, в принципе знает, что Маша говорит так, а Саша — так. Он думает: «Не, к Саше не пойду, хочу, чтобы пожалели, пойду к Маше». В группе могут быть люди разных мнений, разной реакции на те или иные вещи. И это вот богатство, эта симфония позволит совершиться очень хорошему процессу».
—
«Даниловцы» ходят группой. Мы поддержим, научим и никогда не оставим. Присоединяйтесь!
Движение «Даниловцы» благодарит Департамент труда и социальной защиты населения за поддержку волонтёрской деятельности в социальных и медицинских учреждениях в виде гранта «Москва — добрый город».